Красная «Ока» и апартаменты с печкой: как в омской глубинке живет учитель-миллионер из Армавира

Село Тихвинка в Павлоградском районе в 80 километрах от Омска вполне оправдывает свое название. В тишине безлюдных улиц чувствуется контраст с жизнью в городе. По дороге к школе в глаза бросаются покосившиеся дома и заброшенные здания.

Дверь учреждения заперта. Вахтер замечает нас в окно и спешит открыть задвижку. После того как мы входим, закрывает обратно. Так здесь работает пропускной контроль, пояснило руководство, «антитеррористическая безопасность», а если по-простому, чтобы чужие не шастали. В школе кипит жизнь: только что прозвенел звонок, и шустрая детвора спешит кто куда. Почти от каждого проходящего мимо ребенка слышится скромное «здрасьте», даже несмотря на то, что мы не знакомы. Примерно на десятом приветствии со второго этажа спускается «земский учитель» и приглашает нас в кабинет.

29-летний Максим Наливайко переехал в сибирскую глубинку из города Армавира Краснодарского края. Педагог прошел отбор по федеральной программе. По ее условиям, он должен отработать пять лет на благо сельской школы в населенном пункте до 50 тысяч жителей. За это учитель получил единовременную выплату — один миллион рублей. Так с сентября прошлого года он начал преподавать историю и обществознание детям с 5-го по 11-й класс в Тихвинке, где живет около 600 человек.

— В моем кабинете какая-то оснащенность даже присутствует. Проектор для меня нашли, колонки подогнали. Сначала директор школы предложила мне древний компьютер с огромным таким экраном, который еле-еле работал. Но потом выдали вот этот небольшой ноутбук, — проводит экскурсию по кабинету Максим Юрьевич. — Сельские школы вообще бедно живут по сравнению в городскими, очень мало дотаций выделяется, но мы как можем, так и выживаем.

Он окончил педагогический университет в Армавире. В детстве хотел стать трактористом и поступать в техникум после 9-го класса, но родители отговорили. Тогда молодой человек решил, что будет учить детей. Жить и работать в деревне ему не привыкать. После армии он на протяжении шести лет преподавал в сельских школах Краснодарского края.

— В нашем крае дефицита с педагогическими кадрами нет. Чтобы устроиться на работу, пришлось ее поискать. Ездил долго и нашел вакансию учителя в соседнем Успенском районе, в поселке Маламино. Потом меня переманили в поселок Мичуринский — в 20 километрах от первого. Предоставили служебное жилье. В этой школе я еще работал в профсоюзе, и моя цель была защищать права работников. Что ни день, то конфликт с руководством, и я подумал, что надо что-то менять, — вспоминает Максим Юрьевич.

Тогда его друг, учитель иностранных языков, уже работал по программе «Земский учитель» в Тюменской области. Товарищ в ярких красках описал преимущества, похвастался зарплатой в 78 тысяч рублей за 44 часа в неделю. Максим загорелся идеей о переезде, новом месте работы и возможности получить миллион.

— Деньги я запланировал потратить на обустройство своего жилья в Армавире. Я там живу на очень красивой даче. Там сад, домик небольшой — хочу построить на этой территории новый, более просторный и на свой вкус. Отработаю пять лет и вернусь обратно, — делится планами учитель.

В рамках программы ему предлагали работу в поселках Дагестана и Ханты-Мансийского автономного округа, но его выбор пал на Омскую область. Раньше он никогда здесь не был. Его родные были против переезда, но учитель был непоколебим. В его фантазии рисовалась живописная картина Сибири: тайга, сосны, небольшие холмы.

— Омск мне очень понравился. Первое впечатление произвел ж/д вокзал, здание такое красивое. У нас в Армавире оно сравнительно меньше. Но потом я выехал за пределы города. До Таврического дорога была еще более-менее, а когда мы уехали за его пределы, в Павлоградский район... Это, конечно, страшное дело. Потом таксист меня провез по всем «прекрасным местам» Тихвинки. Тут на вертолете надо летать. Если честно, я ожидал другого, а тут степи, равнина, мало растительности. Для человека южного, который привык жить среди гор и морей, первоначально было очень тоскливо. Я скучаю по природе края и друзьям, — перешел на откровения учитель. — По правде говоря, пару раз были мысли вернуть деньги и уехать. Психологически трудновато — далеко. Расстояние всё-таки до дома три тысячи километров.

Не был готов Максим Юрьевич и к маленькому коллективу: в Тихвинке работает около 14 учителей, половина из них — это администрация школы. Количество детей его тоже удивило. Здесь обучается чуть больше 120 человек. В каждом классе не больше десяти. Например, в 11-м всего трое школьников. Но, несмотря на некоторые страхи, лед иногороднего учителя растопила любовь к преподаванию. Со временем он привык.

— Когда впервые зашел в кабинет, увидел детей — на душе потеплело. Меня познакомили с 5-м классом, у которого я стал классным руководителем. Мне очень нравится работать в школе. Конечно, вот эта бюрократия, она немного напрягает — так везде сейчас, а именно уроки и занятия с учениками приносят удовольствие. Внеурочная деятельность, подготовка к праздникам, украшение кабинета — это очень интересно. В общем, мне понравилось, — засиял историк.

Он рассказывает, что первое время ученики средних и старших классов проверяли его на прочность и всячески старались нарушить дисциплину. Но опытный учитель знает, как вести себя в таких ситуациях, поэтому с хулиганами нашел общий язык быстро.

— В начале работы себя всегда презентую официально. Необходимо уметь улавливать грань между тем, когда нужно быть жестким, и тем, когда видишь, что переборщил, — слегка смущается педагог. — Тогда на шутку переводишь, и ребенок уже рад. Их нужно чувствовать. Это приходит с опытом. Когда я только начал работать, мне было 23 года и первые уроки проходили в 11-м классе. Ученицам было почти по 18. Они строили мне глазки. Я помню и по себе, когда мы влюблялись в наших учителей. От этого никуда не деться. Должна быть и умеренная строгость, и юмор — в нашей работе без этого никуда. Я вообще считаю, что люди, которые непригодны для школы, здесь долго не продержатся.

Кирибай, Краснодарка, Топольки. Названия сибирских сёл, расположенных по соседству, учитель из Армавира выучил наизусть. Ранним утром он вместе со школьным водителем собирает учеников на автобусе из деревень и сопровождает на уроки. В Тихвинской школе таких учится десять.

— В 07:30 нужно уже отъезжать от школы. Сначала их математик собирал, но потом отказался. В ближайшее время, наверное, сторож этим будет заниматься. Он всё равно ночует в школе, утром делать ему это будет проще. Дефицит кадров, что тут скажешь.

Для того чтобы зарплата была больше, Максим Юрьевич взял дополнительные часы нагрузки в школе. Помимо истории, он ведет музыку и рисование с 1-го по 8-й классы. Вместе с оплатой за сбор детей из деревень, коэффициентом за работу в сельской местности и классное руководство он получает около 32 тысяч рублей в месяц. Конечно, не как его друг из Тюменской области, но зарплатой доволен. В Краснодарском крае за это же количество часов ему платили на 10 тысяч меньше.

Параллельно молодой человек трудоустроился в павлоградский Дом культуры — артистом. На праздники он приезжает в районный центр в 30 километрах от Тихвинки — исполняет песни и ведет концерты. Говорит, что работает в ДК вовсе не из-за дополнительного заработка. Тем более что первое время он вообще выступал бесплатно — его заметили и предложили работу. Она для него как лекарство от скуки. Развлечений в Тихвинке немного. В его родном городе Армавире, рассказывает историк, каждый выходной люди собирались на улицах: у костра жарили шашлыки, играли на гармонях. В сибирском селе тихо. Даже по праздникам.

— Для меня это непривычно. У нас выйдешь вечером — там музыка орет, там уже люди веселятся, танцуют. Пытаюсь тут сам собрать народ. Редко получается, но всё-таки бывает, — затосковал учитель. — Особо заняться нечем. Как можем, так и выживаем. Вечером фильм, семечки. Подружился с молодым учителем информатики и технологии Сергеем Витальевичем. Мы с ним можем в Тавричанку съездить. Раньше шаурму в Павлоградке продавали, сейчас там закрыли восточную кухню. В Омск можем в кино съездить. Но он подумывает переехать. Если он еще куда-то денется, то я тут с ума сойду.

После затяжной паузы Максим Юрьевич словно оживает и переходит на позитивный настрой.

— А вы знаете, что я себе здесь «Оку» купил? Хотите покажу?

Выходим на улицу. По дороге учитель, как опытный экскурсовод по Тихвинке, за полгода жизни здесь выучивший каждый уголок, рассказывает о местных «достопримечательностях» и последних новостях.

— Вот это местный Дом культуры, но из-за того, что там очень холодно, он на зиму перестал работать. Сейчас все праздничные мероприятия проходят в детском саду. Места, конечно, там мало, — учитель обращает наше внимание на здание слева в нескольких метрах от школы.

— Село наше только недавно газифицировать начали. Например, в ФАП отопление провели. Тамару Павловну нашу, фельдшера, сразил коронавирус, умерла она. Сейчас там кто-то исполняет обязанности вместо нее. У нас такой период был, ноябрь, человек 15 умерли. Один за другим.

Учитель переключается на двухэтажное здание.

— А это местный предприниматель построил то ли гостиницу, то ли дом для работников, но его забросили — все окна выбиты. Видно, что внутри хороший ремонт.

Погода заметно портится: поднимается метель, мокрый снег залепляет глаза. Хоть расстояние до места, где стоит машина, небольшое, рука с диктофоном начинает отмерзать. Максим Юрьевич без шапки — никак не может привыкнуть, что одеваться нужно теплее. Он мечтательно отмечает: «Сейчас в родном крае 15 градусов, а здесь столько же, только со знаком минус».

За деревянным штакетником виднеется красный отечественный автомобиль. Историк ведет во двор.

— Вот мой «лимузин», — смеется педагог, — Я уже столько в эту «Оку» вложил. Ужас. Летом по-любому свою пригоню. В Армавире у меня Volkswagen Passat. Но эта экономичная, — рассказывает учитель и оттирает стекла авто от налипшего снега. — Месяц не поездил — у нее коленвал пополам. Школьный сторож помог сделать ремонт в полцены. Как-то ехал на ней до Омска, глушитель потерялся на переезде. Прямо отвалился. Как затарахтит, такой звук — как самолет летает. Мы остановились, залезли под нее, подтолкнули.

Машина припаркована у дома коллеги, того самого Сергея Витальевича, с которым они выезжают за пределы Тихвинки. Максим рассказал, что три месяца назад переехал к нему. У информатика газовое отопление. Дом, в который заселили учителя из Армавира, находится неподалеку. Жить там зимой, как оказалось, практически невозможно.

— Программа «Земский учитель» не предусматривает предоставления жилья. Поэтому дом мне нашла директор школы, за что я ей очень благодарен. Он находится на продаже. Его хозяева переехали в город. Они были не против, что я буду тут жить просто так, поскольку я его, грубо говоря, охраняю, за ним присматриваю, печку топлю. Но, скорее всего, покупатели еще долго не найдутся, — рассказывает Максим и предлагает посмотреть почему.

Презентацию апартаментов учитель начинает с сенок.

— Вот здесь у меня дрова хранятся. На коммуналку «земскому учителю» выделяются деньги в размере 2300 рублей. Но если посчитать, что я купил машину дров, но этого не хватило и пришлось докупать. У меня на них тысяч, наверное, 16 ушло — и еще придется докупать, потому что заканчиваются. И угля я купил на 10 тысяч — 2 тонны. Это с учетом, что хозяйский еще оставался. То есть всего на сезон надо около 30 тысяч.

Но даже большое количество отопительных «припасов» не спасает учителя от холода. Он рассказывает, что в старом доме очень сложно удержать тепло, особенно если учесть, что от печки «осталось одно название».

— Вот смотрите, — педагог подходит к термометру. — Сейчас в доме всего 13 градусов. Вечером натапливаешь до 25, а утром просыпаешься — уже 10. Иногда даже теплое одеяло не спасает. Бывает такое, что она затухает, не успеваешь растопить, потому что в школу бежать надо. Потом на переменках бегаешь, дрова подкидываешь. Поэтому сейчас и приходится жить у коллеги, но печку всё равно топлю, чтобы дом не развалился.

Помимо проблем с холодным домом, учитель столкнулся и с другими. Например, на участке нет туалета и полноценной бани.

— В бане печку я обмазывать пытался, но она всё равно дымит, чадит. Больше испачкаешься, а не искупаешься. Как-то раз здесь чуть не задохнулся. Чтобы открыть окно, тут тоже нужна хитрость. Выручает тазик с водой, нагретой из чайника.

Подбадривают молодого человека добродушные коллеги и односельчане. Они снабдили парня всем необходимым: притащили горы посуды, теплые одеяла и пуховые подушки. Поделились и деревенской провизией: соленьями, вареньем и медом. Часто соседи, рассказывает Максим, заходят в гости, приносят свежеиспеченные пирожки и оладушки.

— С ними не пропадешь, — улыбается молодой человек. — Директор школы, как только я переехал сюда, сразу мне электрический чайник организовала, утюг, телевизор. С миру по нитке — и голому рубаха. А так, в принципе, кроме жилищных, проблем у меня нет. Тратить деньги на съем другого жилья в Тихвинке я не хочу, потому что здесь, если честно, ничего приличного и нет. Всё, что сдается в аренду, одного типа — не очень комфортного. Мне бы очень хотелось, чтобы нашли жилье в Павлоградке, в районном центре. Всё к цивилизации поближе.

Если тихвинский товарищ не решится на переезд, то учителя вместе хотят разводить быков. А летом Максим Юрьевич с коллегой планирует съездить к себе домой, побывать на море — Сергей Витальевич никогда не был на юге. Невесту молодой парень найти в деревне и не мечтает, хоть и понимает, что «пора бы и семью заводить».

— Вот у нас в школе три парня молодых — я и двое коллег. Мы все холостяки. Не то чтобы наши требования высоки, здесь народа мало живет. Приезжали к нам молодые педагоги — девушки из Омска, но надолго не задержались, — заливается смехом педагог.