Прошаляпили: дом, в котором жил Федор Шаляпин, разваливается на глазах

13 февраля исполняется 150 лет со дня рождения Федора Ивановича Шаляпина. Наши коллеги из UFA1.RU рассказывают, как в городе, на сценах которого Шаляпин научился справляться с дрожью в коленях перед публикой и получил свои первые важные роли, так и не сумели открыть к юбилейной дате обещанный когда-то давно дом-музей. Одной избы, в которой жил Шаляпин, Уфа уже лишилась, теперь рискует потерять и вторую.

Федор Иванович родился в семье крестьян из Вятской губернии. Родители Шаляпина в поисках лучшей жизни часто переезжали, а незадолго до его рождения перебрались в Казань, где отец зарабатывал писцом в уездной управе, а мать — поденной работой. Как вспоминал потом Федор Иванович, отец выпивал сначала в дни получки, со временем всё чаще, и мать будущего великого артиста нередко страдала от жестоких побоев мужа.

Мальчика пытались обучить ремеслу, но из этого мало что вышло — почти случайно попав в театр впервые, юный церковный певчий влюбился в него бесповоротно и на всю жизнь.

«Я действительно ничего не делал и учился плохо. Когда я спрашивал отца, можно ли идти в театр, он не пускал меня. Он говорил: "В дворники надо идти, Скважина, в дворники, а не в театр! Дворником надо быть, и будет у тебя кусок хлеба, скотина! А что в театре хорошего? Ты вот не захотел мастеровым быть и сгниешь в тюрьме. Мастеровые вон как живут: сыты, одеты, обуты…"», — рассказывал Шаляпин в «Страницах из моей жизни».

Когда юноше было 16 лет, родители решили перебраться в Астрахань. Но и «на югах» бедняки не зажили богато, так что мальчика отпустили обратно — в Казань. Там в 1889 году и началась, по собственному признанию Федора Шаляпина, его артистическая карьера: крестьянского парня взяли статистом в драматическую труппу Василия Серебрякова.

«В Панаевском саду играла оперетка. Я, конечно, каждый вечер торчал там. И вот однажды какой-то хорист сказал мне: "Семенов-Самарский собирает хор для Уфы — просись!"», — и будущий солист и худрук Мариинского театра побежал проситься.

Семен Яковлевич Семенов-Самарский назначил 17-летнему юнцу Шаляпину жалование в 20 рублей, хотя тот с ходу заявил, что ему нужно ровно столько, чтобы платить за жилье и еду. Уже приехав в Уфу, начинающий артист снял комнату с пропитанием за 14 рублей. Наивный парень явился к работодателю, чтобы отказаться от «лишних» шести рублей заработка. К счастью, антрепренер оказался не из скаредников.

Но до Уфы еще добраться надо, и уже сама дорога стала для молодого человека настоящим приключением.

«Прошло двое суток [после подписания контракта], и вот я, получив авансом две трешницы (шесть рублей. — Прим. ред.) и билет второго класса на пароход Якимова, еду в Уфу. Был сентябрь. Холодно и пасмурно. У меня, кроме пиджака, ничего не было. Мать Петрова подарила мне старенькую шаль, которую я надел на себя, как плед. Чувствовал я себя превосходно: первый раз в жизни ехал во втором классе и куда ехал! Служить великому искусству, черт возьми!» — именно этот восторг оценил опытный антрепренер Семенов-Самарский.

Башкирия встретила борт с Шаляпиным не слишком приветливо: «На реке Белой наш пароход начал раза по два в день садиться на мель на перекатах, и капитан довольно бесцеремонно предлагал пассажирам второго и третьего класса "погулять по берегу". Стоял отчаянный холод. Чтобы согреться, я ходил по берегу колесом, выделывал разные акробатические штуки, а мужички, стоя около стогов сена, которое они возили в деревню, глумились надо мной».

Шаляпин вспоминал, что пароход прибыл к Сафроновской пристани рано утром, моросил дождь, и сушу размыло в слякоть. «До города было верст пять».

Путь к славе. Начало

Уже в начале репетиций в Уфе стало понятно, что штат театра раздут. Шаляпин запаниковал, что первым безработным станет именно он.

«Но когда было предложено рассчитать меня, хормейстер заявил: "Нет, этого мальчика надо оставить. У него недурной голос, и он, кажется, способный…". Целый Урал свалился с души моей», — по этим словам можно судить о чувстве юмора артиста.

Федор Иванович в своих воспоминаниях не постеснялся рассказать, как он впервые перед широкой публикой вылез в авангард хористов, но тут же понял, что не в состоянии справиться с трясущимися коленками и ретировался за спины товарищей. После уже случились и афиши с именем артиста, и сольные партии, и бенефисы — многое случилось за 9 месяцев жизни в Уфе, но пока что Шаляпин снимал тот самый угол за 14 рублей.

«Жил я на хлебах у прачки, в большом доме, прилепившемся на крутом обрыве реки Белой. Этот дом, уснащенный пристройками и флигелями, был, точно банка икрой, набит театральными плотниками, рабочими, лакеями из ресторанов — беднотой, искавшей счастья в пьянстве. Невесело жилось среди них мне, человеку, вкусившему радости призрачной, но яркой театральной жизни», — так Шаляпин описывает свое бытие на Турниловской слободе, в усадьбе, которую до наших дней сохранить не сумели. Или не захотели.

В книге «Маска и душа» это писание дополнено словами, что окна были так низко, что выходили прямо на тротуар: «На моем горизонте мелькали ноги прохожих и разгуливали озабоченные куры. Кровать мне заменяли деревянные козлы, на которых был постлан старый жидкий матрац, набитый не то соломой, не то сеном. Белья постельного что-то не припомню, но одеяло, из пестрых лоскутков сшитое, точно было. В углу комнаты на стенке висело кривое зеркальце, и всё оно было засижено мухами».

Точную дату сноса особняка выяснили неуемные краеведы-любители, запросившие справку в кадастровой палате, — запись об уничтожении дома 6 на улице Революционера Павлуновского внесена в госреестры 25 ноября 1986 года. Теперь в Уфе не существует даже такого адреса.

В «Страницах» Шаляпин рассказал и о том, как за ним ухаживала дочь прачки, у которой он снимал угол, и о ее невкусных котлетах, которые ел, чтобы не огорчать хозяйку, и о безденежье, настигшем после роспуска труппы по окончании сезона. И о том, как случайно напился перед любительским спектаклем — решил подлечить охрипшее горло гоголь-моголем, но не угадал с пропорциями. Спектакль в тот день сорвался, но состоялся-таки позже, а исполнение Шаляпина вдохновило уфимскую публику на благотворительность.

«Кто-то предложил собрать денег и отправить меня в Петербург или Москву учиться, потом решили, что лучше мне не уезжать из Уфы, а жить здесь, участвовать в любительских спектаклях и служить в управе, где председатель даст мне место рублей на 25–30. Я буду петь и служить в управе, а тем временем доброжелатели мои соберут кучу денег на мою поездку в столицу для учения», — так Шаляпин попал писарем в Уфимское земство.

Жизнь свою того времени Федор Иванович называл «тихой и скучноватой». «Скуку» Шаляпина прервал однажды ворвавшийся во двор пьяный парень с оглоблей, угрожавший «передушить всех актеров».

Поскольку актером в той усадьбе был только Федор Иванович, он решил бежать. Пьянчуга побушевал, да и уснул в порушенном жилище артиста, вытуривать пришлось полицейскому. А Шаляпин вынужден был искать новое жилье. Так он поселился на улице Ханыковской, ныне Гоголя, 1. Но оставался в Уфе после этого уже совсем недолго.

«Эта тихая жизнь начала душить меня. Я чувствовал, что из обещаний любительского кружка ничего не выйдет. В кружке начались какие-то нелады. Спектакли и концерты не устраивались. А уже подошел май», — Федор Иванович нашел позже место в новой труппе и попал с ними в Тифлис, где дела его стали едва ли не хуже, чем в Уфе.

В Тифлисе певец, уже попробовавший жизнь на широкую, по крестьянским меркам, ногу, едва сводил концы с концами и голодал. Но и этот период закончился, пришла к нему международная слава, был он и худруком Мариинки, и выступал на сцене Ла-Скала. От биографии великого певца не убудет, если мы упустим эти детали, многажды описанные в массе источников.

В России сейчас существует три дома-музея Шаляпина: в Кисловодске, в Санкт-Петербурге и усадьба в Москве. В Казани организовали совместный музей Федора Ивановича и его друга Максима Горького, есть свой музей и у Нижнего Новгорода. Дома-музея Шаляпина в Уфе пока нет, хотя активисты и поклонники творчества великого музыканта и собрали порядка 400 экспонатов. Фонд будущего музея частично хранится в Нацмузее, другая часть в руках частных лиц, готовых в любой момент передать предметы истории в хранилище имени Шаляпина.

А дом 1 на улице Гоголя тем временем приходит в упадок. Осенью прошлого года UFA1.RU уже рассказывал, как несладко семье в избе, построенной в 1880-х годах и получившей статус памятника истории еще в 1992-м: и жить невозможно, и ремонтировать недозволительно.

— Лет десять назад даже окна на улицу вываливались. Сейчас всё отремонтировали: крышу сделали, веранду сделали, туалет провела, — рассказывала UFA1.RU обитательница дома великого артиста. — Меня чуть не оштрафовали за то, что я крышу поменяла тут. Она провалилась, поэтому мне пришлось новую крышу строить.

Деятели культуры надеются, что власти обратят соответствующее внимание на исторический объект.

— Мы не опускаем руки, в 2021 году власти определили охранные границы объекта культурного наследия, — рассказала редакции руководитель проекта музея «Шаляпин в Уфе» Анастасия Баранова. — Как нам видится, на этом месте должен появиться исторический квартал. Конечно, дом придется восстанавливать, он уже и перестраивался неоднократно и давно потерял свой аутентичный вид. И все-таки мы уверены, что сможем дожать вопрос.

Ну а пока вопрос не дожат, в доме живет обычная уфимская семья.