«Я занимаюсь откровенной ерундой»: интервью с художником, который сделал костюм из объявлений

Недавно по омским пабликам разлетелась фотосессия человека-объявления. Автором необычного костюма, полностью сделанного из объявлений, оказался омский художник Данила Леви. Корреспондент NGS55.RU Вячеслав Дрезглов поговорил с молодым человеком о жизни художника, современном искусстве и о том, где он черпает вдохновение для своих необычных работ.

— Расскажи, чем ты занимаешься? Ты художник, дизайнер, как ты себя позиционируешь?

— Я занимаюсь откровенной ерундой. Но то, что меня это интересует, — это факт. Я не вдаюсь в категории. Живопись, перформанс — для меня всё одно, один поток. Наверное, это всё осталось из прошлой жизни, я иначе не могу объяснить, откуда это взялось. Есть вещи, которым не обучить, они есть сразу в программном коде нашего иллюзорного мира. Я как линза, которая пропускает всё это, и получается вот так.

— Всё-таки когда и как в этой жизни ты начал заниматься таким творчеством?

— Если ты хочешь узнать, когда я этим начал заниматься, то я не могу так сказать. Это всё какие-то обрывки из моего прошлого. Я стараюсь не концентрироваться на прошлом, мне не нравится чувство ностальгии, возвращаться туда-обратно. Я не помню, что было вчера. Но я часто вспоминаю, что делал в детстве, но не как ностальгия, а в качестве вдохновения, часто ворую оттуда. Какие-то дворовые воспоминания, то искреннее настоящее творчество, когда ты не задумываешься, что это творчество, ты просто делаешь какие-то вещи и всё.

— Что например ты так придумал?

— «Гондошлёпы и постмодернизм». Я наклеил на стену трафарет и обстрелял его рябиной. Это просто чтобы заархивировать частичку памяти, что происходило со мной когда-то давно, и забыть это навсегда. В детстве мы все таким занимались. Купил пять напальчников и ходишь весь день, оставляешь следы на мягких частях тел своих оппонентов во дворе.

Этот креатив появляется, когда ты чувствуешь, что ты творческий человек, но живёшь совсем в нетворческой среде, тебе приходится как-то подстраиваться, выкручиваться. Например, ты рисуешь где-то и тебе необходимо объяснить, что ты делаешь какие-то достойные вещи. В этот момент, когда я придумывал ответы тем ребятам, которые меня провоцировали на какие-то драки, я и начал этим заниматься. Это ответ в моём детстве людям, которым не нравилось, что я рисую.

— Образование профильное получали?

— Это и есть самое главное образование, когда его нет. В этот момент ты и начинаешь реальные вещи на практике пробовать. Мои одноклассники окончили хорошие университеты, но работают в KFC. А я делаю какие-то странные вещи, что в принципе одно и то же.

Я не думаю, что тому, чем мы занимаемся, обучают. Образование пропагандирует другие вещи. Там есть некий академизм, история, правила. А мы стараемся просто развлекаться, быть вне какого-то академизма. Не думаю, что этому можно научить, разве что показать что-нибудь в интернете. Учитель — это интернет, сейчас другого преподавателя нет. Мы поколение интернета. Жизнь с этим связана на 100%. Недостаток интернета только в том, что нет личного диалога. Там не хватает обмена энергией с собеседником.

— Я так понял, ты выкладываешь в Сеть всё, что делаешь?

— Да, я стараюсь делать так, чтобы то, что попало ко мне в голову, получило финал, попало в Сеть. Потому что если художника нет в интернете, то его вообще не существует. Бытие художника определяет величина его девайса. Все смыслы умещаются в этот маленький квадратик твоего телефона. Если ты в этот квадратик не смог вложить то, что ты хочешь сказать, то всё — ты пропал, люди тебя не считают и не поймут, о чём ты говоришь.

— Какую цель в своих перформансах преследуешь?

— Это просто ирония, то время, в котором мы живём, сплошная ирония, шутка. Социальных, политических тем я стараюсь вообще избегать. Я задаю вопросы, но сам на них не отвечаю. Вопрос всегда открыт. Я стараюсь избегать каких-то конкретных вещей, отвечать на вопросы. Я стараюсь их задавать. В этом смысл любого искусства. Искусство — это инструмент для самообразования, любопытный способ узнавать что-то новое, что происходит вокруг тебя.

— Вопрос в том, что нас окружают не элементы искусства, а одна сплошная реклама. Я не говорю, что это хорошо или плохо. Я просто задаю такие вопросы. И если смотреть с точки зрения эстетики, это выглядит и любопытно, и интересно, и красиво. Например, дождевик из баннеров — это просто взаимодействие с тем, что тебя окружает. Это реалии. Не нужно каких-то огромных бабок, гигантский кэш, чтобы сделать что-то любопытное. Это что-то вроде манифеста, что можно делать на максимально простых вещах. Но это должны быть реалии автора, в которых он живёт, чтобы не лицемерить.

— А как оцениваешь то, что делали, например, участники Pussy Riot?

— То, что делала Pussy Riot, — это политика, я в ней не разбираюсь. Не могу высказать своего мнения. Возможно, я когда-то буду в этом разбираться и у меня будет какой-то жест. Использовать политику в творчестве — это как один из способов задавать вопросы. Это как смешивать краски: жёлтая плюс синяя — получается зелёная, так же берёшь провокацию, политику — и ты подчёркиваешь каким-то контрастом вопрос, который ты хочешь спросить. Вот они сделали это так брутально. Я пока не разбираюсь в этих вещах и не лезу в них, возможно, они разбираются.

— Давай поговорим о деньгах. Приносит ли такая деятельность какой-то доход?

— Монетизация — такой цели вообще нет. Когда ставишь цель извлечения выгоды, как правило, выходит что-то не такое любопытное. Но вообще, конечно, это награда, когда твою работу кто-то приобретает. Это классно, значит, ты сделал что-то реальное. Просто получаешь удовлетворение, что твоя идея дошла до финальной стадии. Можно ли на это жить? Сейчас ответить я не готов. Должно пройти какое-то время, и, может быть, что-то произойдёт либо нет. Это такие вещи, которые предсказать невозможно. Но, конечно, любому хочется. Наша тусовка, я считаю, — это новая волна. Это только старт, и финал ещё не скоро.

— Но на что-то же сейчас живёшь, где-то работаешь?

— Я работаю над тем, чтобы не работать. Это моя самая главная задача. Но вообще у меня есть самообразование — дизайн. Я могу взять какой-то заказ, если нуждаюсь в том, чтобы в моём кошельке появилась пара бумажек.

— На мерче пробовал зарабатывать?

— В мерче должно быть множество смыслов. Есть мужчины, например, Дамир Муратов, в человеке полно смыслов, он может и один вывозить. У меня всё по-другому работает. Я могу сделать мерч, но, мне кажется, это скучновато получается. Поэтому я туда не ныряю, пока так — сёрфинг. Не должно быть какого-то контент-маркетинга. Должна быть интуиция, всё происходить спонтанно. Не надо пускать в творчество статистику, стабильность, которые творчеству противопоказаны. Но это моё субъективное мнение, возможно, есть люди, которым нужен такой подход. Я говорю о вещах, которыми я живу.

— То есть никакой стабильности в жизни, сплошные творческие порывы?

— Стабильности иногда хотят все. И я. Хочется запостить картинку в Instagram — и тебе кто-то перевёл деньги. Но в реалии никто тебе ничто не переводит, так что вопрос этот всегда открыт. Не хочу сказать, что меня это совсем не волнует, что я такой весь кудрявый художник, летаю в мире иллюзий. Факт в том, что этот материальный мир есть и бьёт он сильнее биты.

— А что насчёт семьи? (с Данилой мы беседовали в присутствии его девушки).

— Соединить семью и творчество — это утопия. Возможен ли такой мир? Постараться можно, а прийти к нему — я не знаю. Я ещё слишком молод, чтобы думать о таких вещах. Мне кажется, есть золотая середина между семьёй и творчеством, и это псевдоним моей девушки «Дверь в подвал». И Вика себя так и позиционирует.

— Дверь в подвал?

— Толкин рассказывал, что слово «Cellar door» — самое красивое слово в английском языке, я подумала, что по-русски «Дверь в подвал» тоже звучит очень красиво, — объяснила выбор своего творческого псевдонима девушка.

— Давай поговорим о твоей самой известной на сегодняшний момент работе — костюме из объявлений.

— Изначально это камуфляжный костюм для охоты на кошек (смеётся). Все люди ищут какой-то подтекст, что мы хотели донести какой-то смысл, что не надо этой рекламы, что она не нужна. Наоборот, пусть её будет как можно больше. Чем я больше соберу объявлений, тем сделаю больше костюмов. Смысл этого — просто показать, как можно взаимодействовать с пространством, ну или просто охота на кошек.

— А как люди реагировали на твой вид в этом костюме?

— Было две съёмки. С [фотографом] Александром Кузовковым я специально слился с окружающей средой, и меня никто не заметил. А когда я делал это со своей тусовкой, цель была не слиться, а вызвать какую-то реакцию. И люди обращали внимание, но только потому, что мы так себя позиционировали. Там была наша инициатива, врыв в пространство, и там была реакция. Мы пошли и снимали на три камеры, и все пошли за нами и начали снимать. Была реакция, потому что мы её хотели, а второй раз не было реакции, потому что мы её не хотели.

— То есть когда ты слился с окружающими стенами, тебя реально никто не заметил? Но как-то же люди реагировали.

— Да никак. Людям всё равно на большинство вещей. Даже никто в лицо тебе не посмотрит. Были только пару людей, которые захотели сделать фото, но это были люди, которые выпивали в парке. Видимо, они уже получили дозу раскрепощения.

— А ты сам?

— Сам я не пью и другим не советую.

— А другие виды раскрепощения?

— Медитация если только. У нас свои пацанские медитации, не буду рассказывать методики. Вообще, то, что можно увидеть в Instagram, — это одна большая медитация. Я не могу говорить о смелости, но иногда что-то сложно загружать в Instagram, для этого тоже нужно решиться. Я с такой проблемой особо не сталкивался, но иногда просил Вику загрузить.

— А ты знаешь ребят, которые сейчас рисуют грибы на стенах, для чего они это делают?

— В принципе все друг с другом знакомы, но не все прям тесно общаются. Я знаю этих ребят, но что они хотят этим сказать, не знаю. Ходят — рисуют грибы, возможно, это знак просветления, после отравления грибами твой мир переворачивается, не могу утверждать. Самая главная наркота — это творчество. Ты зависишь от того, что получаешь удовольствие, когда находишься в этом состоянии. От рисования могут какие-то большие озарения прийти, чем ты будешь под другим допингом. Но это моё субъективное мнение, я не знаю, как у других, возможно, бывает и по-другому.

— Сам ни разу не пробовал?

— Пробовал, конечно, я же в Омске живу. Если бы я не пробовал, я б так не говорил, а так мне есть с чем сравнить. Но мнение на то и мнение, чтоб оно менялось, я не знаю, что я скажу в следующем интервью. Возможно, я скажу всё совсем наоборот, чтобы скучно не было.

— То есть можно всё, что ты рассказал, переписать на своё усмотрение?

— Как хочешь. Это то же самое, как если кто-то рисует за тебя твой тег. Ты можешь текст переделать, но тот ли результат выйдет, что ты хотел? Если тот, то да, если нет, то нет.