«Полюбили как сына»: жители омского поселка приняли в семью бойца СВО, с которым не общается родная мать

Василий и Галина Радченко — простая деревенская семья из рабочего поселка Марьяновка Омской области. Пенсионеры живут скромно: имеют небольшой огород, держат с десяток кур и трех собак — лайку и щенков таксы. Глава семейства — заядлый охотник. У пары две взрослых дочери и четверо внуков. Три месяца назад у них внезапно появился еще и сын — так они называют Максима Полякова. Участнику СВО требовалась помощь: нужны были деньги на дорогостоящую операцию после ранения. Радченко узнали об этом через соцсети и по доброте душевной отправили сбережения тогда еще незнакомому бойцу. А через некоторое время он стал для них родным, членом семьи. Дело в том, что со времен Евромайдана из-за политических разногласий с Максимом перестали общаться родная мать и брат. История военного, который приобрел новых родителей в 38 лет, — в материале NGS55.RU.

Максим Поляков родился в Одессе. После школы служил в украинской армии, а затем поступил в Военную академию связи имени Буденного в Санкт-Петербурге. Дальше пошел по стопам отца-военного: служил в своей стране по контракту. Когда в 2014 году он собственными глазами увидел, что происходит на Евромайдане, принял решение поехать в Славянск Донецкой области. Там он находился в составе ополчения — за «русский мир».

— Я хотел помогать людям. Когда я лично увидел, что там творится, в моей душе всё перевернулось. Помню, по телевизору тогда показывали, как поднимаются шахтеры, стучат касками по земле и идут дальше, а вокруг них куча тех, кто разрушает свою страну, незаконно меняет власть. Так и получилось, что я вот уже девятый год участвую в этом. С февраля — я участник спецоперации, пошел как доброволец, — рассказывает Максим.

Он говорит, что с тех пор его общение с родной матерью и братом начало сходить на нет, а потом и вовсе все нити оборвались. К слову, отец Максима погиб в 2007 году.

— Сначала брат сказал, что тоже хочет приехать помогать и быть на стороне «русского мира». Моя на сегодняшний момент уже бывшая жена выслала ему 3 тысячи гривен, чтобы он доехал до ДНР. Но через некоторое время он выложил в соцсетях фотографию, где стоит уже с той стороны как пособник Евромайдана. Общение между нами угасало, а потом у него появилась ненависть ко мне. И всё. С матерью мы вообще не общаемся. Мне было очень тяжело. У меня появился страх, что я останусь одиноким инвалидом, — делится своими страхами боец.

Такие мысли закрались к Максиму в голову не просто так: однажды в двух метрах от него взорвался товарищ, а он чудом остался жив. Снайпер имеет несколько крупных ранений, в том числе пулевых, и десятки осколочных. 17 мая во время спецоперации он получил новую боевую травму.

— Мы зачистили украинские окопы и ждали, пока придут резервисты. Понятно, что устали. Вдруг сбоку прилетает снаряд, и осколок попадает мне в бок. Он был настолько большой, что пошло смещение позвоночника. Вроде залечили всё нормально в госпитале Донецка. Я лежал дома. Хотел пойти за водой — из-за постоянных обстрелов ее в квартирах нет. Взял ведра и просто упал с ног. В больнице мне делали блокаду, чтоб снять боль, но это не помогало. Тогда решили делать операцию, ставить имплант, — вспоминает офицер.

Его знакомые кинули клич по соцсетям о том, что участнику СВО нужны деньги на операцию. В общей сложности было необходимо собрать около 200 тысяч рублей. Откликнулись многие, в том числе старшая дочь семьи Радченко — Юлия, которая много лет назад переехала в Германию. Она обратилась к родителям и рассказала о ситуации. Семья захотела помочь. Они собрали свои накопления и отправили Максиму.

— Дочь позвонила и сказала, что в госпитале лежит парень. Мы живем на пенсию, сколько было маленько накоплено, мы ему и отправили. Я всегда говорю: мы не раздетые, не разутые, а там ребятам тяжело. Почему-то захотелось ему помочь, а потом, я не могу объяснить почему, мы к нему притянулись. Дочь ему рассказала про меня и мужа, младшую сестру. Максим захотел познакомиться и с нами. Стали переписываться, потом созваниваться по видеосвязи, — говорит Галина Радченко.

Об этой истории узнали на Первом канале и организовали встречу Максима и семьи Радченко. Впервые они встретились вживую в сентябре. Максим приехал к ним в Марьяновку вместе со съемочной группой.

— Я ехал с очень большим переживанием, иногда слезы накатывали. На тот момент я ехал не домой, а увидеть тех людей, которые мне помогали. Тогда я ехал просто в гости. Теперь они стали для меня семьей. Папа — охотник. Конечно, угощал мясом и рыбой. Было очень вкусно. Для меня это диковинка. Я в первый раз ел такое. Даже было как-то неудобно, — рассказывает Максим.

Во второй раз он сам решил навестить Радченко — в конце ноября. Тогда сомнений не оставалось — он едет к семье. Сейчас он называет Галину и Василия папой и мамой, их дочерей — сестрами, внуков — племянниками.

— 26 ноября Максимка приехал к нам, встречали его в Омске. Остался на неделю. Мы его полюбили как сына. Он у нас тут морозы почувствовал, когда холодно было. Вышел на улицу без шапки. Я говорю: «Ой, ты сибирячок уже мой совсем». Он смеется. Простой, хороший, не озлобленный войной, добрый мальчишечка. Он и внуков любит. Особенно младшенькую, Ксеньку. Как говорят, ребенка не обманешь, она его тоже обожает, — поделилась Галина Радченко.

Максим планирует приехать к семье в Марьяновку на Новый год. Он уже придумал, что будет дарить своим новым родным. В планах также стать крестным отцом одной из племянниц. Сейчас он в увольнении в Донецке, где находится его дом. Он честно признаётся: за столько лет военной жизни ему трудно адаптироваться в мире гражданских.

— Я много от чего отвык. Я не хожу по городу, не гуляю. Я человек незамкнутый, но смотрю на гражданских людей — они как будто бы с другой планеты. И я живу в своем мире пока. Я давно не ходил в увольнение, а тут снова возникло желание, любовь. Хочется поехать к семье в Марьяновку.