«Как мерзнут ноги, я уже не помню»: история омского обувщика, который подростком попал под поезд

Если вы случайно встретите на улице Дмитрия Любарец, вряд ли догадаетесь, что у него нет ног от самых колен. Вот уже 36 лет он носит протезы и за это время приноровился настолько ловко управляться с ними, что походка его не выдает. Без конечностей он остался в 14. Тогда уроженец Петропавловска учился в 7-м классе. В родном городе он с друзьями увлекался опасной игрой: подростки приходили вечером на железнодорожные пути и цеплялись за вагоны проходящих поездов. Одним вечером шалость обратилась трагедией. Дмитрий сорвался и упал под колеса. Помнит только, что его оттащили от рельсов товарищи, а кто-то из взрослых вызвал скорую помощь. Школьник очнулся уже в больнице инвалидом. Его история — в материале Анны Никитенко.

51-летний Дмитрий Любарец, вооружившись инструментом, колдует над кожаными ботинками. Он работает обувщиком на протезно-ортопедическом предприятии в центре Омска. Мастер демонстрирует теплую подкладку, говорит, что их будущий владелец не замерзнет в холода. Сам же мастер подбирает себе обувь не для того, чтобы она грела или была удобной в носке: его это не волнует уже много лет.

— Для меня главное, чтобы обувь не скользила. Как мерзнут ноги, я уже не помню, — улыбается обувщик.

После падения под поезд Дмитрий провел в больнице полтора года. Всего мальчишкой он перенес более пяти сложных операций. Через месяц после оформления документов на инвалидность ему от государства выдали его первые шинно-кожаные протезы, которые крепились за бедро на шнурках.

— В них нельзя было ходить. У них вообще не было никакой подвижности, а только коленный сустав сгибался и все. Ну, ничего страшного, хоть такие, и ладно. Главное, что я принял вертикальное положение. Конечно, тогда были мысли, что всё, конец, но надо было как-то браться за жизнь. Врачи говорили: «Приезжайте, ложитесь в стационар, мы вас научим ходить», а я решил, что сам смогу. Я дома по комнате чуть-чуть походил — вроде бы ничего. Позвал товарища прогуляться со мной на улицу. Тяжеловато было, конечно. Через два квартала отвалилась стопа, — хохочет Дмитрий. — Я присел на трубу, говорю: «Что делать будем?». В итоге нашли проволоку, перевязали. С горем пополам дочапали до квартиры. Там механизм простой был — быстренько разобрал, притянул и все, пошли опять гулять. Протезы мне выдали в июле, а в сентябре я уже пошел в школу.

Как выражается Дмитрий, назло протезам, он стал заново учиться ездить на велосипеде. Когда получилось, он поставил себе цель обуздать коня помощнее.

— У брата я взял мотоцикл и давай на нем учиться ездить. Неудобно до ужаса, потому что протезы были коловые, этими палками приходилось переключаться. Тяжело было, но приспособился. Чуть мотоцикл не угробил по технической части, люлей от брата получил, — снова смеется омич.

Когда ему исполнилось 18 лет, он решил, что должен получить водительские права на машину. В те годы инвалидам бесплатно от государства выдавали автомобили с ручным управлением, и он решил, что не упустит шанса.

— Когда я пришел в ДОСААФ, мастера сказали, что у них нет учебной машины с ручным управлением. Я просился, чтобы меня научили ездить на механике, но никто не хотел брать на себя такую ответственность. У моего товарища тогда уже был автомобиль, он разрешил мне попробовать прокатиться. Пару раз проехал — тяжеловато, не чувствуешь ничего. Сперва машина дергалась, конечно, но такое случается у любого новичка, даже с нормальными ногами, — вспоминает обувщик.

Дмитрий снова пришел к мастеру по вождению и показал, что умеет ездить. Его приняли.

— Единственное, на сдаче экзаменов я волновался. Здоровые пацаны заваливают, а я тем более могу. Старался лишний раз не попадаться на глаза милиционеру, который рядом на сдаче должен был сидеть, чтобы он не заметил, что я на протезах.

Так Дмитрий получил права, однако бесплатную машину получить не удалось — начались 90-е и многие правила изменились. Через год родители сами купили ему «Жигули». Сейчас мужчина катается на Chery.

В 19 лет Дмитрий познакомился со своей будущей женой. Наталью не смущала его инвалидность. Он кокетливо говорит, что не знает, что она в нем нашла привлекательного.

— Со стороны я себя, конечно, не видел, но представляю. Постоянно приходилось под наклоном вперед ходить, если ровно встанешь — падаешь назад, а если где-то остановишься, то облокачиваешься на стенку. Людей тогда было много, которые тыкали пальцем. Пока молодой был, задевало, было довольно-таки неприятно, а потом как-то все прошло.

Шестнадцать лет назад Дмитрий с женой и двумя детьми переехали из Казахстана в Омск. Обувщика с солидным стажем (в родном городе он тоже занимался этим делом) сразу же приняли на протезно-ортопедическое предприятие. Здесь он получил свои первые высокотехнологичные протезы — голени со стопой. Они управляются микропроцессором, который помогает легко спускаться и подниматься по лестнице и ходить по неровной дороге. Такие протезы намного чувствительнее, однако все равно не заменят настоящих ног.

— Конечно, были моменты, когда жалеешь себя. Бывает, к чему-то душа лежит, а физически сделать не можешь. Например, сейчас дома делаю ремонт, знаю, что в теории я все могу сделать сам, но не выйдет. Я не смогу стоять высоко на стремянке и штукатурить стену. Во-первых, долго стоять тяжело и высоко подниматься тоже — для равновесия нужны свои ноги. То, что могу, делаю сам, а то, что не могу — прошу людей, — впервые за час общения немного загрустил Дмитрий.

А вообще, его позитиву можно только позавидовать. Несмотря на то, через что ему пришлось пройти, он вызывает впечатление жизнелюбивого и счастливого человека. Омич вспоминает случай, когда однажды к нему подъехал молодой парень лет 25-ти на инвалидной коляске и попросил денег.

— Я у него спрашиваю «А че ты на ноги не встанешь?». А он отвечает: «Зачем? Так больше подают». Если у человека нет стремления никакого, то ему бесполезно что-то советовать. Если ты хочешь жить и чем-то заниматься, кровь из носа — нужно встать. Если у тебя найдется хотя бы одна причина, чтобы сделать это, после того, когда ты встанешь, появится еще шестьдесят, чтобы дальше ходить и что-то делать.