«До сих пор тёмные века»: репортаж из посёлка, где сгорело 8 домов из-за проблем с электричеством

Садовое товарищество «Аэрофлот» находится на задворках Старого Кировска, за Казахстанскими улицами. Оно появилось в конце 60-х годов и на его аллеях около 800 участков. В советские времена их получали рабочие «Аэрофлота», милиционеры и военные. Казалось бы, в таком месте должен быть идеальный порядок, но нет. Люди здесь всегда решали все вопросы сами, а после развала СССР СНТ стало юрлицом. Местные в очередной раз оказались предоставлены сами себе. Любой дачный посёлок — это давно не только дачи, но и дома, в которых можно прописаться. Покупают такое жильё из-за дешевизны. Здесь круглый год живут аэрофлотовцы, рожают детей-аборигенов, утепляют дачные домики. И люди справляются — сдают членские взносы, нанимают грейдеры, чтобы чистить дорогу, оплачивают охрану, пусть и не особо мешающую дачным ворам. Но самая огромная проблема СНТ связана с электричеством. Деревянные домики, которые хозяева утепляли в суровую зиму чем попало, горят от перепадов электричества и некачественной старой проводки. За последнее время здесь было восемь пожаров. Местные ЛЭП проводили очень давно, а сама станция в поселке взялась неизвестно откуда. Её то ли подарил «Аэрофлоту» первый секретарь Омского обкома КПСС Сергей Манякин, то ли построили на деньги жильцов садового товарищества. Она устарела, требует ремонта и не справляется с нагрузками. Электричество постоянно отключают. А долг за электроэнергию у посёлка тянется с 2013 года и составляет около полутора миллионов рублей. Одни люди не хотят отдавать деньги за некачественную услугу, а другие просто не платят.

Разобраться в ситуации и изучить еще один уголок «Неизвестного Омска» отправился корреспондент NGS55.RU Александр Зубов с фотографом Еленой Латыповой.

Администрация садового товарищества находится в стареньком домике, стоящем на въезде в «Аэрофлот». Рядом со входом висит труба на проволоке. Это своеобразная рында, созывающая людей на поселковое вече, чтобы решать общие вопросы. Но стучать по ней нечем, так как било украли. На саму трубу воры почему-то не позарились.

В администрации заправляет председатель правления Лариса Бадера. Она олицетворяет собой настоящую русскую женщину — в горящую избу зайдет, грейдер для очистки снега наймет, бедствующим поможет, виновных накажет. В своей хрупкой руке Лариса держит весь посёлок. Она всех знает, все знают её. Несмотря на ситуацию с электричеством и множество других проблем, Лариса не унывает, много шутит и смеется. Её избирали председателем уже дважды.

— На второй срок пошла. Как Владимира Владимировича переизбирают. А если не я, то кто? Кто это всё будет разгребать? — поделилась Лариса, которая не лезет в карман ни за словом, ни за делом.

Она рассказала про долгие тяжбы со всевозможными инстанциями, о которых у неё на память есть ворох документов. Аэрофлотовцы уже год просят, чтобы их ЛЭП кто-нибудь взял на обслуживание и навел порядок со столбами и километрами проводов и скруток. Но для начала администрация Омска должна признать их бесхозными. «Россети Сибирь» и Входнинская дистанция электроснабжения помощи им в этом не оказывают. Тут же выгоды никакой, одни расстройства. А нанятые Ларисой электрики надолго не приживаются. Во-первых, в хитросплетении местных ЛЭП без 100 грамм не разобраться, а во-вторых, зарплата, которую предлагает товарищество, выделяя её из взносов, не стимулирует разгадывать этот ребус.

Одна из женщин, которые пришли пообщаться с нами в администрацию, рассказала, что у её сына астма и ему для лечения необходим аппарат, работающий от электроэнергии. Но её здесь постоянно отключают. Уже были случаи, когда ребёнку приходилось вызывать скорую помощь. До отдаленного посёлка медики ехали больше 30 минут, но, к счастью, с мальчиком всё хорошо.

— Для того чтобы приехать зимой, посмотреть за своим участком, побыть в доме, требуется электроэнергия. Ни для кого не секрет, что есть категория людей, которая живет за счет того, что ворует чужое имущество с дач. Мой участок обворовывается в зиму по два-три раза. Я уже собирался им деньги оставлять, чтоб они ничего не трогали. А так бы я ездил сюда, с внучкой ездил бы. Снег почистить, чай попить, баню вытопить, на лыжах пробежаться... Очень большая категория людей могла бы так выезжать с детьми и внуками. А мы не можем выехать, потому что здесь нет света. Здесь как в тёмные века, что здесь делать людям? Сидеть, свечку палить? Не все сюда ездят, чтоб выращивать морковку и помидоры. Я летом жил здесь. Холодильник наполнил — свет выключили. Куда девать всё? В бачки, в колодец. Вытаскиваешь — свет дали, снова засунул — опять выключили. Каменный век. Мы ездим на машинах, в космос летаем, по ТВ про чудесные ракеты говорят, которых во всем мире, кроме нас, нет. А у людей просто света нет. В черте города. Голосовать мы за них ходим, столько обещаний. А как проблема, так нас никто не видит, не слышит. Мне на самолет жены Медведева всё равно, мне бы электричество провели, — рассказал Николай, имеющий участок в «Аэрофлоте».

Несмотря на зиму, над посёлком почти не увидишь дыма печных труб. Это все потому, что многие местные жители, по словам председателя посёлка, для обогрева используют электроприборы. Они делают врезки, просверливают счётчики, устанавливают пульты, чтобы долг за энергию на приборе не рос, а уменьшался. У ЛЭП здесь нет хозяина, и этим активно пользуются. Немногочисленные проверяющие в дом попасть не могут — не те полномочия. А тем временем долг за электроэнергию со всего «Аэрофлота» уже превысил полтора миллиона рублей. Оплачивать его неоткуда. Да и не хочется оплачивать услугу без сервиса.

— Дома тут горели, я видел. В четыре утра. А у меня от малого напряжения техника горела: телевизор и холодильник. Проверили потом — 90–100 вольт. Нет 220! Отключает электричество частенько. Я с 2011 года здесь живу. Всё время так, — поделился Амангельды, живущий в «Аэрофлоте» круглый год.

На подходе к трансформатору сначала кажется, что это какая-то гигантская паутина. Множество проводов подходят к ней со всех сторон, они переплетены между собой, перекручены, связаны как попало. Сама станция выглядит как гигантская муха, угодившая в тенета паука, и кажется, что она держится только на этих проводах.

— Что это такое? Такого в мире нет нигде. Кто здесь разберется, какой электрик здесь что поймет? Скажите мне? Я даже не знаю, кто у меня на каждой линии сидит и сколько их там. Вот каждый во что воткнул — так и сидит. А вокруг ветки, трава. Кто-то бычок кинет, загорится всё. И что делать? Люди сами линии проводят на аллеях. Сами скидываются и проводят столбы. А старые столбы? Вы видели? На них даже дятлы не садятся, боятся, что упадут, — рассказывает Лариса Бадера.

Жители СНТ подключаются к электричеству сами. Качественно это сделать получается не всегда, а если даже и выходит, то из-за перепадов напряжения это очень опасно. Оборудование, отвечающее за электричество в посёлке, в удручающем состоянии. Столбы висят на проводах, на которые даже птицы садятся с опаской. Провода нависают над сухостоем, который летом может загореться и устроить аэрофлотовцам весёлую жизнь. Местами провода оторваны, местами скручены как попало.

В напоминание о проблемах с электричеством на аллеях стоит несколько остовов сгоревших домов. За прошедшие четыре года из-за проблем с электрикой здесь лишились жилья восемь семей.

Обходя с нами аллеи «Аэрофлота», Лариса выделяет проблемные участки, показывая руками во все стороны. Вот тут с утра ещё люди шли — была калитка. Вечером идешь — уже нет. Там счётчики высверлены. А тут уклоняются от оплаты взносов. Но председатель тут же сама и вступается за людей — дескать, у них дома шаром покати, денег никогда нет.

— Вот она, красота. Это мой дом, вот так председатель живет. Озолотилась на этой должности прям. Коррупционер, — со смехом сказала Лариса, указывая на домик с крыльцом, стоящий за забором. По её словам, в нём она живет с весны и до наступления холодов. После не получается — дом не утеплен.

Помимо детей человеческих по «Аэрофлоту» бегают и другие рожденные здесь малыши. Два смешных пушистых бутуза выбежали к нам и бесстрашно провожали на всех аллеях.

— Да это Люська Ленкина ощенилась! У-у-у, какие смешные! Хорошие! А вон на того глянь! — говорит Лариса и принимается наглаживать щенков, а те и рады подставить пузо под добрую руку.

Люди в «Аэрофлоте» живут разные, но в основном невысокого достатка. Домики, изначально не рассчитанные на постоянное проживание, утепляют и обустраивают как могут. Кто-то обшивает их утеплителем, кто-то оббивает фанерой, а некоторые просто обтягивают рекламными баннерами, невесть откуда взявшимися у хозяев.

Есть и большие коттеджи, стоящие за высокими заборами под охраной видеокамер. Только вот они тоже деревянные, и от основной опасности посёлка — перепадов электроэнергии и проблем с электричеством — забор не убережет.

Кругом здесь легковоспламеняющиеся материалы из обшивки домов соседствуют с самодельной проводкой. Она, как выражался один знакомый электрик, «проведена без какой-либо эстетики».

— На Новый год представляете, что может тут случиться? Все вместе как включат телевизоры, технику, свет. Тут же всё повышибает к чёртовой матери. Все же от одной ЛЭП кое-как подключены. Авария точно будет, — вздыхает Лариса, добавляя, что аэрофлотовцы не могут добиться даже того, чтобы за них кто-нибудь отвечал, хотя бы в случае аварии.

Некоторые из погорельцев разбирают пепелища и планируют отстраиваться заново. Кто-то, несмотря на сгоревший домик, наводит порядок на участке и приезжает только поработать на огороде.

— Тут на одной из аллей бабушка есть. У неё дом сгорел, а она всё равно приезжает сюда на всё лето и живет в гараже. Работает в огороде. Говорит, что на овощи пенсии не хватает, — рассказала Лариса.

Но большинство погорельцев кидают свои участки и уезжают из «Аэрофлота», чтобы не возвращаться сюда никогда.

Столбы ЛЭП когда-то расположили прямо по меже. И получилось так, что с каждой из сторон чей-то участок, а то и дом. Разумеется, никто не хочет пускать к себе на огород бригаду рабочих с техникой, ломать заборы и посадки. Некоторые жильцы даже специально отрезают свои дома от электричества, предпочитая жить без света, чем под угрозой пожара или обрушения столба.

— Мне уже 54, а им 50 лет. Они уже все свои сроки выработали. Они же свалятся рано или поздно, от ветра или как. Я про это даже говорить боюсь. Вот они висят. Упадут на кого или на дом. И опять пожар. Дело — труба, — говорит Лариса, указывая на столбы.

Как таковой инфраструктуры в «Аэрофлоте» нет. Магазин не работает, остановки две, одна из которых в 800 метрах от СНТ. Примерно раз в час к ним подходит по одному автобусу, что для местных жителей не очень удобно. В «Аэрофлоте» нет школы и садика, а дети уже есть, поэтому маленьким жителям дач приходится ездить по утрам в Омск на транспорте или вообще идти несколько километров пешком.

— Ведь дома есть, место для остановки есть, люди есть. Люди хотят жить. Хотят строиться тут, детей рожать. Почему порядок не навести? Места здесь прекрасные, красивые. Люди очень хорошие. Нет, разные, конечно, есть. Но мы тут все семья. Кто получше, кто похуже. Но все свои. Пока на велосипеде вокруг прокатишься, тебя и в баню позовут, и на обед. Мужчины всегда на выручку готовы прийти. Почему не сделать всё по-человечески, чтоб мы могли тут жить? — говорит председатель правления, глядя на свои владения.

Примерно в таком же состоянии, как и посёлок, находится соседствующая с ним воинская часть. Она огорожена несколькими линиями заборов с колючей проволокой, но в них зияют дыры и откровенные провалы. Ворот местами нет, местами выкорчеваны бетонные столбы. А в старых вышках и домиках, где должны находиться часовые, сейчас сидят только птицы. К огромным цистернам, предназначенным для хранения ГСМ авиации, практически свободный проход. В общем, часть есть, забор есть, а порядка нет. Очень похоже на соседнее СНТ с его ЛЭП.

Тем временем в «Аэрофлоте», несмотря на таких грозных сторожей, по-прежнему пропадают калитки, по дворам ходят воры, счетчики крутят в обратную сторону, заваливаются столбы и горят то стиральные машинки, то целые дома.

— У нас тут есть вневедомственная охрана. Они два раза в день объезжают участки. А на постоянку кого-то брать смысла нет. За ними самими нужно кого-то приставлять, доглядывать. Там уголь утащат, тут дрова, — делится одна из жительниц «Аэрофлота».

А Лариса Бадера тем временем участвует в одиночных пикетах у мэрии, обходит участки и собирает коллекцию отписок из всевозможных инстанций по поводу решения проблем её «Аэрофлота».