Неизвестный Кордный: фабрики, пиратские общаги и короткая дорога из школы в наркодиспансер

Искать новые точки на карте становится всё сложнее. Выбирая место, про которое мне бы хотелось рассказать нашим читателям в этот раз, я просматривал те, где уже бывал, и по соседству с омским Чикаго на карте увидел посёлок Кордный. Вопрос, куда ехать, отпал сразу. Район на слуху, а вот его история и расположение известны далеко не всем.

Кордный — это типичный район, выросший вокруг фабрики и крупных производств. Дома, старые бараки, обязательно общежития и школы, конечно же, трубы теплотрассы и попытки властей облагородить место — скверы, детские площадки, ДК. Теперь фабрика обанкротилась, а те здания, которые не выкупили в 90-е, сейчас продолжают ветшать.

— В начале 42-го года были пущены первые очереди всех оборонных предприятий: кордной фабрики и шинного завода; построены кислородный и сажевый заводы. В декабре начало функционировать предприятие легкой промышленности — Московская швейная фабрика «Большевичка». Так юго-восточная окраина города приобрела отчетливо выраженную специфику сугубо промышленного городского района, — рассказывается на сайте администрации Омска.

Омская кордная фабрика была образована в августе 1938 года. 9 сентября 1963 года фабрику переименовали в Омское текстильно-производственное объединение «Восток». Там производили технические ткани — корд, чефер и пряжу, хлопчатобумажные технические ткани, ваты, веревки, сетки. В 2001 году фабрику признали банкротом и работа остановилась.

Сейчас на территории фабрики находится несколько СТО, автомагазин, автостоянка. Как рассказал один из бывших работников фабрики, в главном корпусе несколько лет планировали построить очередной торговый комплекс, но не преуспели. На фабрике частенько играли в DozoR, об этом свидетельствуют граффити на стенах, а попасть на территорию несложно.

Большая часть фабрики сейчас покрыта мусором. Вокруг здания — парковка, а внутри только сваи и перекрытия.

Возле промзон всегда крутятся собаки, здесь тоже они есть. Они играют с детьми, которые идут из школы, и ждут, когда добрый рабочий вынесет им костей. Сегодня им повезло — мужчина принес полный пакет объедков и псы начали хрумкать.

За ними наблюдала улыбающаяся девочка с рюкзаком.

— Ты собак-то не боишься?

— Нет, они не злые. У них еще черный есть и с пятнами. Они сейчас убежали куда-то.

— Хочешь собаку?

— Да, но мама не разрешает. Говорит дорого.

— Так ты вот бери и веди домой!

— Я тогда сама тут буду жить.

Да, собачья жизнь нелегка. Но бывают и минуты покоя. Хорошо вот так лежать на теплой трубе, а сверху еще и теплое солнышко светит.

Спрячь за высоким забором ДК, выкраду прямо с забором. Не так я представлял себе «Светоч». Он оказался окружен старым и грязным забором из металлических листов. После перестройки дом культуры находился в плаченом состоянии и сейчас его восстанавливают, поэтому вокруг стоит ограждение.

Веселые работницы ДК рассказали, что здесь детей учат танцам, пению, а помимо школьников сюда ходят и пенсионеры, поющие в хоре. Директор объяснил, что не стоит обращать внимания на внешний вид здания, ведь скоро «Светоч» вновь будет выглядеть как дворец.

— Район мне очень нравится. Меня сюда из детского дома привезли, и я живу, никуда не хочу переезжать. Здесь, конечно, есть проблемы, хотелось бы, чтобы скверики облагородили, снег не чистят совсем, местами с дорогами проблема, ну и освещения на улице нужно больше, — рассказала старшая одного из местных домов Ирина Анатольевна. — А так район отличный, спокойный и люди очень хорошие!

По словам женщины, рядом находится хороший стадион, на котором раньше была спортивная база. Сейчас там по-прежнему занимаются спортом, но, по словам Ирины Анатольевны, стадион нужно облагородить.

Церковь в «Алёнушке»

Храм святых равноапостольных Константина и Елены находится в здании, где когда-то было кафе «Аленушка». Здание построили в 1985 году рабочие фабрики по проекту омского художника и архитектора Виктора Десятова. В числе его работ — интерьеры Музыкального театра и первого омского органного зала в Никольском соборе. Это была часть масштабной программы социально-культурного развития микрорайона текстильщиков в Октябрьском районе. Программа включала создание плавательного бассейна, дома культуры, профилактория, детских музыкальной и художественной школ, а также детской железной дороги, детского деревянного городка и стадиона, которые теперь разрушены и заросли кустами и травой.

— В 2001 году клуб-кафе был заброшен и разрушен местной молодежью. В здании были разбиты все окна, выбиты двери, отодрана проводка. Из здания вынесли всё, что только можно было вынести, включая батареи центрального отопления. В самом здании собирались сомнительные компании, проводили сборища сектанты — вечерами находиться в этом районе было небезопасно. Конечно, жители микрорайона были недовольны, но не могли ничего сделать, — указано на сайте храма.

Весной 2002 года местные жители решили восстановить здание и построить здесь храм. Первое время было тяжело — прихожан было мало. Пока не было купола, многие сомневались, работает ли церковь, по старой памяти заходили как в кафе.

Сейчас работы в храме ещё продолжаются. В церкви два этажа, на первом — арки, колонны, ручная роспись.

На втором этаже все выполнено в дереве, очень светло и красиво. Посередине зала висит люстра. Необычно выглядят большие окна на крыше — в помещении очень солнечно.

— У нас очень хороший батюшка, отец Георгий. Приход не очень большой, но дружный, — сказала сидевшая в храме женщина и добавила, что отец Георгий сам расписал фасад здания.

В Кордном множество домов на любой вкус и цвет, от разваливающихся бараков и старых общаг до свеженьких новостроек. И все они стоят бок о бок. Между ними проходят заснеженные улицы, которые чистят явно без усердия. Местами кажется, что снег просто притаптывают и закатывают колесами. По крайней мере, я уже давно не видел в городе колеи в снегу на дороге. Здесь это частая картина.

Трехэтажный дом лимонного цвета стоит неподалеку от школы.

А таких зданий множество в соседнем Чикаго. Правда, там на один этаж побольше. Да и картинка такая, что не отличишь — деревья, над которыми поиздевались местные коммунальщики, кирпичные хрущевки и промзона через дорогу.

Это здание когда-то было оранжевым, потом оно перекрасилось и стало посветлее, но старая масть местами проступает.

Новая девятиэтажка нависает над старым пятиэтажным домом.

— Я живу здесь с девяти лет. Раньше район был очень криминальным, особенно в 90-е. Что здесь только не творилось... И резались, и дрались, и машины поджигали. Сейчас спокойно. Наркоманы есть. Сегодня вот один ходил у подвала закладку копал. Не нашел и как давай звонить, ругаться. «Че ты меня кинул, давай другое место!». Поорал-поорал и ушел. Раньше такого не было. Могли по морде дать, могли в карты обыграть, а сейчас все наркоманы, — вздохнул Николай, куривший на лавочке в унтах и ушанке.

— Скучаете по тем временам?

— Тогда было честнее, а сейчас противнее. Но проще..

Во дворах стоит старенький заколоченный дом. Его история неизвестна, никаких табличек найти не удалось, но люди поступили с ним нехорошо — здание изрисовано, стекла выбиты, а внутри кучи мусора.

Неподалеку находится гостиница, в которой можно снять номер на час всего за 250 рублей, и сауна с громким названием «Бавария». На белом здании с сайдингом и побелкой висит плакат с надписью «от 450 рублей в час» и фото девушки в халате. Именно так я себе Баварию и представлял.

Стоит пройти немного и увидишь пару, которая в такие места точно не ходит. Глядя на мужчину, я почему-то сразу решил, что он белорус. Хотя могу и ошибаться.

А этот двор вселяет надежду всем, кто хотел бы стать космонавтом. Но не стал. Ребёнок, нарисованный на гараже, лепит куличи на Луне. Может быть не все потеряно? Поехали?

Здание типичного для района цвета и вида с четырьмя колоннами — это средняя школа № 7. В ней не было бы ничего примечательного, если бы не табличка «Наркодиспансер здесь» с указателем, висящая прямо напротив школы. Видимо школьников с детства готовят к трудностям взрослой жизни в Кордном.

Наркологический диспансер и правда оказался прямо за углом школы. Его истово охраняла женщина, которая, видимо, до этого работала на секретных базах США или в ФСБ. Снимать она запрещала вообще всё. Куда бы я не пошел, везде были секретные склады и закрытые ворота. Каждый фотоснимок сопровождался звонком куда надо. Но я справился.

Эта фигура стоит в фонтане у наркологии. Страшно представить, что видят на её месте те, кого только что сюда привезли.

В красном кирпиче выполнена и детская художественная школа имени Евгения Гурова. То, что в ней занимаются творческие люди, видно уже с улицы — во дворе стоят фигурки, а на стекле вырезанные до мельчайших деталей бумажные персонажи сказок.

Когда я зашёл внутрь, вахтёр пошла за директором, а за неё на дежурство заступила кошка. Она отнеслась к работе более вольготно, сначала прилегла, а потом и вовсе заснула.

Директор школы Сергей Горчаков рассказал, что школа появилась в 1978 году. Здесь занимаются дети и взрослые из всех районов города, а местных ребят около 50%. Он добавил, что ученики школы завоевывают различные международные награды, а среди направлений есть достаточно редкое сейчас гончарное искусство.

— Раньше лица были другие, дети были другие, люди по-другому думали и выглядели, — рассуждает директор школы, рассматривая старые фотографии с учениками. — У нас есть своя специфика, летом дети выходят рисовать на пленэр. Тут много растительности, здесь есть даже грибы и дубы. Архитектура местами интересная, — добавил Сергей Горчаков.

Мне особенно понравилась эта картина. Есть у меня что-то общее с этим усатым мужчиной с хитрым прищуром глаз. Правда, на моём плече чаще сидит 40-килограммовый пёс, а не попугай.

Мне везет на интересных персонажей. Уж не знаю, они меня находят или я их, но это факт.

— А вы из органов? Хотя все мы из органов, — начал разговор мужчина, вышедший из здания общежития. Он напомнил мне пирата Джона Сильвера. Во-первых, он шёл с костылем, на голове красная бандана с торчащими из-под нее длинными волосами, во рту золотые зубы, золотая же печатка на пальце, а из выреза молодецки запахнутого пуховика торчала волосатая грудь. Во-вторых, судя по тому, как он вел себя и держался, где-то неподалеку его ждал фрегат и верные флибустьеры. Я решил спросить напрямую.

— Вы пират?

— Нет, я бродяга.

— А почему вы в общежитии тогда живете?

— Баба тут.

При этом было видно, что мужчина даже немного смутился. Его слегка покачивало, но это только придавало ему схожести со стоящим на качающейся корме морским волком.

Мужчина заявил, что жизнь в общаге неплохая: кухня есть, туалет и ванная тоже. Он еще немного рассказал мне о своей бродяжьей жизни, попрощался и пошел в сторону магазина с вывеской «Алкоголь». Видимо, штормило в море недостаточно и в 12:00 он решил добавить качки.

Напротив общежития кто-то оставил обличающие надписи. Приятно видеть такие добрые намёки, выходя утром на работу. Надеюсь и Владимир Вольфович не увидит, а то обидится еще.

Интересно, как со своего дома сбивает сосульки Илон Маск? А вот наши отважные ребята сбивают их лопатой, причем делают это так, будто рубят врага или идут в штыковую.

— Тут кошка на меня смотрит! УУУУУ, усатая, ахахахаха! Сейчас я её напугаю, у неё инфаркт будет! — весело орал сверху мужчина своему напарнику, потрясая лопатой как копьем.

Когда я спрашивал у местных, где здесь собирается молодежь, все как один говорили мне, что это место перед магазином «Золотые Росы». Причем бабушки рассказывали, что там чуть ли не филиал Казантипа. Громкая музыка из колонок, толпы подростков, сигареты и алкоголь, кальяны. Всё это обещали мне старушки. Я решил, что должен увидеть это своими глазами.

Сам магазин ничего особенного из себя не представляет. Куча стоящих внутри павильончиков. Стандартный набор — мясо, молоко, хлеб, алкоголь, фрукты, крупы и чаи.

А вот молодежная тусовка меня очень заинтересовала. Вокруг царило безудержное веселье. Ох уж эта молодежь! Я представил, что, когда я отвернусь и уйду, женщина, стоящая на крыльце, сменит ящики с хреном и капустой на мини-бар, а бабушки достанут из пакетов кальян и портативные колонки, из которых заиграет «Розовое вино». Хотя, возможно, здесь и тусуется молодежь, но позднее, когда наступают сумерки, а опытные тусовщицы уходят домой смотреть телешоу.

— Если без претензий, то Кордный нормальный район. Тут, конечно, много проблем. Я бы вот хотел, чтобы эти фабрики вокруг посносили. Они как трупы уже. Грязные, серые, окна выбиты. Фильм ужасов какой-то. Зимой грязно, снег не чистят. Алкашей много. Но я понимаю, что это всё от фабрик этих. Люди работы лишились, а перестроиться не смогли. А так, мне здесь вполне нравится. Летом лучше, когда зелени кругом много. Я если и буду переезжать, то ещё нескоро. Надеюсь, здесь многое изменится со временем. Если весь этот страх убрать, то тут много места появится для людей, — поделился 23-летний Степан.