Зубрили персидский и чинили сапоги: как дети учились в самой первой школе Омска

В современной школе дневник ученика пестрит записями: русский, математика, ИЗО, технология, геометрия… Родители помогают детям с уроками до полуночи, а сами школьники жалуются на большую нагрузку. А что, если мы вам скажем, что пару веков назад юные омичи зубрили по пять языков? И что на уроках их учили не просто делать табуретки, а ковать оружие и чинить сапоги? Речь идет о самой первой омской школе, которая располагалась в центре города. Подробнее о ней корреспонденту NGS55.RU рассказали краевед Игорь Коновалов, главный хранитель Омского музея просвещения Наталья Шадрина и руководитель Туристского информационного центра Алина Горина.

Первая школа появилась в Омске в 1782 году. Тогда в центре заложили новую Омскую крепость. Начали появляться первые каменные строения. Нас интересует самое старое из них, по адресу Партизанская, 14. Сейчас там располагается Военный комиссариат, но 241 год назад здесь была первая школа для детей.

— Долгое время после основания Омска крепость не имела учебных заведений. Население состояло из казаков, свободных переселенцев и ссыльных. Количество женщин и детей было незначительным, — рассказали в музее просвещения.

Тогда детей отправляли в Тобольскую гарнизонную школу, которая еще в 1716 году начала набор учеников. В Омске же открывать ее не торопились, да и желающих отдавать ребят было совсем мало.

— В октябре 1735 года указом Сибирской губернской канцелярии было объявлено по всем городам и острогам, «чтоб всякого чина отцы, кто хочет, отдавали детей своих в научение арифметике, геометрии, знаменованию, латинскому и немецкому языкам». Желающих не нашлось, и тогда власти добавили, что «которые ученики учиться не похотят, тех жениться не допускать». Венчаться имели право лишь те, кто представлял свидетельство об образовании. Обучение рассматривалось как служебная повинность, — уточнили в Туристском информационном центре.

После этого указа школы постепенно начали обустраиваться в сибирских городах. В Омске военная коллегия в 1765 году разрешила открыть школу. Здание построили к 1782 году, пустили туда 150 школьников.

Школа была не привилегированной, а общедоступной. Это значит, что обучаться там могли все желающие, кроме детей крестьян. Историк Игорь Коновалов считает, что первая школа несла важную миссию: помогать нашему государству стать многонациональным и дружественным. Всё дело в языках, ведь школьников учили китайскому, калмыкскому, киргизскому, татарскому, арабскому и многим другим.

— В крепости размещается не что-нибудь, а школа. Они изучали языки южных соседей. О чём это говорит? Российскую империю наши враги обвиняют в якобы экспансии. Что мы занимались захватом. Но для экспансии переводчики не нужны, достаточно солдат. Если в массовом порядке готовят переводчиков, то это говорит о том, что это была не экспансия, а распространение цивилизации. Мы несли цивилизацию южному населению, на их языке объясняли цели русских, — рассказал историк.

Школу решили сделать не простую, а с языковым уклоном. Но и общеобразовательные предметы тоже не забывали преподавать: была и грамота, и арифметика, и псалтырь, и богословие. Наличие этих предметов приближало школу к средней.

— Начальником был казачий атаман Федор Анциферов, а учителями — офицеры гарнизона крепости. Учебное заведение готовило писарей, кондукторов и топографов. Были еще занятия по музыке и военной службе, — пояснили в музее просвещения.

В 1830-х, уже ближе к расформированию школы, в ее стенах учились 25 учеников, из которых 20 учились татарскому, а 5 — маньчжурскому и монгольскому. Принимали детей киргиз и татар, родители которых состояли на государственной службе. Их, наоборот, учили русскому. Но осилить языки могли далеко не все дети. Их не отчисляли, а называли «неспособными» и обучали по другой программе. Вместо персидского и китайского — «рукодельные науки». Это слесарное, кузнечное, плотничье, столярное и сапожничье дело. Дети ковали оружие, изготавливали бытовые инструменты, резали дерево и чинили сапоги. Согласитесь, это намного больше того, что сейчас делают мальчики на уроках технологии.

Кстати, в школу ходили только мальчики: женская гимназия в Омске появилась гораздо позже. Ученики, как и современные школьники, жили в городе в разных домах и приходили в школу в одно и то же время. В классе они ходили в униформе: это тонкие суконные синие куртки с модными пуговицами и брюки светло-серого цвета. Так что единая форма — это бремя школьников всех времен.

Программа гарнизонных школ отличалась от программы словесных и арифметических тем, что здесь обучали и военному делу. А ещё — тем, что определенного срока обучения в них не было. Пребывание в школе зависело от быстроты усвоения учебного материала. Но возраст начала обучения, как и в современной школе, — 7 лет. Отличие в том, что в 16 лет детям устраивали «смотры недорослей». Всё-таки это был тот возраст, когда юношу можно было определить на государственную службу. Дворянские «недоросли» могли продолжать учебу и дальше, до «урочных» двадцати лет. Устройство же самой школы менялось с течением времени.

— Позднее гарнизонная школа была преобразована в военно-сиротское отделение. В нём воспитывалось около 400 учеников. Здесь же организовали отделение топографов и съемщиков. С 1789 года при военно-сиротском отделении открылось первое в Сибири Училище азиатских языков. Оно снабжало пограничное правление сибирских линий переводчиками с татарского, манчжурского, монгольского и калмыцкого языков, — рассказали в Туристском информационном центре.

Школа в здании Гауптвахты просуществовала до 1804 года. Вскоре, в 1813 году, открылось второе учебное заведение — казачье училище. Именно оно впоследствии стало омским кадетским корпусом, который существует до сих пор (хоть и перебрался недавно в новое здание). К сегодняшнему дню в Омске построили уже более полутора сотен школ. Но первая омская школа осталась в истории как одна из особенных и неповторимых.

— Был такой языковой обмен. Брали детей военнослужащих, которые служили в крепости, и детей из новых подданных. Эта общедоступная школа помогла нам стать дружнее с южными народами, — подытожил историк и краевед Игорь Коновалов.